Как я уже говорила, я живу бок о бок с собаками с десяти лет (сейчас мне тридцать пять). Моя мама всегда любила животных, но собак особенно и мечтала о собаке с детства. Когда мы обзавелись собственной квартирой в 1988 году, мы почти сразу завели и нашу первую собаку.
Звали её Абра Самича (её привезли из польского питомника), порода — американский кокер-спаниель. Стенли Корен в своей книге “Как разговаривать с собакой” пишет, что спаниели как порода находятся дальше всех от, так сказать, изначального “волчьего” облика собаки. В связи с этим у них отмечается значительная инфантильность поведения — то есть психологически они как бы остаются щенками на всю жизнь. Отсюда игривость, безграничное доверие к первому встречному и слабые навыки коммуникации с другими собаками. Висячие уши и купированный хвост ещё усложняют ситуацию — подавать какие-либо сигналы становится ещё труднее.
В случае Абры мне трудно судить, правда это или нет — она почти всю свою жизнь серьёзно болела и умерла рано — около пяти лет. Но характер у неё был весьма серьёзный для кокера. Впрочем, здесь сильно повлияло воспитание — как первого ребенка в семье, первую собаку обычно воспитываешь суровее, чем последующих. Неуверенность в себе заставляет быть чрезмерно строгим — я это испытала в полной мере, когда у нас появилась Вега.
Когда Абре было года три, одна за другой у нас появились следующие собаки той же породы — Кони (Эмприс Аллен Дуч Салют), а через два-три месяца — Вивида (Вивид Лайт Норд Стар). Прошло ещё где-то полгода — и Абра родила пятерых щенков, из которых выжил только один. Естественно, мы не смогли с ним расстаться. Так появился Круз Лонг-Эвейд — первый и последний представитель зарегистрированного нами питомника американских коккер-спаниелей “Лонг-Эвейд” (Долгожданный). Как легко можно догадаться, такое количество собак мы завели с определенной целью — разводить их и продавать щенков. В 90-е годы американские кокеры только начали появляться в России и были очень популярны.
Теперь мы стали обладателями настоящей стаи собак и взаимоотношения в этой стае с самого начала пошли не особенно гладко. Сейчас я отчетливо понимаю, что мы с мамой допускали много ошибок в воспитании наших питомцев, но в те годы в России не было ни одной переводной книги, в которой говорилось бы о языке собак, о системе сигналов, принятых между ними. Мы понятия не имели ни о чем подобном — и лишь с течением времени, путем наблюдений, пришли к пониманию каких-то моментов.
Кони и Вивида с самого начала начали выяснять, кто у них будет главный. Поскольку они были одного возраста и одной весовой категории, никто из них не мог одержать верх и утвердить своё бесспорное превосходство. Драки стали обычным, повседневным делом. Они дрались и дома и на прогулках, которые были нелегким делом, учитывая количество собак и нашу с мамой неопытность. Мы знали только один способ их прекратить — растащить сражающихся в разные стороны и запереть по комнатам. Однако такие растаскивания были чреваты — во-первых, паршивки только сильнее стискивали зубы и пропарывали друг другу шкуру, во-вторых, в пылу сражения они могли цапнуть и руку, которая их тащила. Один раз на прогулке мы, ради эксперимента, не стали разнимать собак — просто чтобы посмотреть, долго ли они продержатся. Но мы сами сдались через пятнадцать минут.
По мере взросления собак ярость схваток ничуть не утихала — причем вспыхивали они, как нам казалось, без всякой причины. Американский кокер — собака небольшая, к тому же шерсть растет у них равномерно по всему телу, если не стричь. То есть разглядеть выражение морды и глаз затруднительно, поскольку некоторая челка почти всегда имеется. Но я полагаю — и с со временем эта догадка подтвердилась — что наиболее частой причиной драк были наглые прямые взгляды, бросаемые собаками друг на друга. Причем зачинщиком, как я понимаю, почти всегда была Вивида.
Круз появился у нас последним, когда обеим сукам было уже по полгода — они его фактически вырастили, потому что Абра мало обращала на него внимание. Однако, когда он вышел из щенячьего возраста, у него не хватило силы характера или доминантности, чтобы “построить” своих дам и прекратить, наконец, потасовки. Здесь нам надо было бы помочь ему поддержать свой авторитет — но мы не знали, как это сделать. Когда Круз подрос, Кони была первой, кого он “застал”, так сказать, в период течки — и почти наверняка именно это раз и навсегда определило его привязанности. Кони он стал отличать перед Вивидой, которая автоматически переместилась в самый конец их “ранга”.
Вивида из всех троих собак (когда они выросли, Абры уже не было в живых), обладала, пожалуй, самым живым и острым умом и её совершенно не устраивало место “шестерки”, на которое её отодвинули. Теперь драки вспыхивали уже не только между ней и Кони — дрались все трое и никакого с ними не было сладу.
Надо сказать, что если их не разнимать и оставить драться, хватало их не особо надолго. Минут через десять-пятнадцать они обессиливали и прекращали драку сами — но до этого успевали свалить всё, что могло упасть, разлить воду и с ног до головы перемазать друг друга слюной.
Впоследствии, когда Кони состарилась и у неё уже не было сил ввязываться в драку, дрались уже Вивида с Крузом, как самые молодые и энергичные — хотя обоим было уже почти по десять лет. Тут мы наконец, стали замечать кое-что. Каждая драка начиналась обычно с угрожающего рычания Круза — при этом Вивида вся напрягалась, задирала голову и аж приподнималась на передних ногах, чтобы казаться выше. При этом она прямо и свирепо смотрела оппоненту в глаза — и обычно через минуту оба уже катались по полу, сцепившись в клубок.
Мама стала применять следующий прием — как только Круз начинал рычать, она клала ладонь на морду Вивиды и силой опускала её голову вниз. Обычно это срабатывало, Круз, поворчав ещё немного для порядка, отступал и всё обходилось миром. Однако такой маневр Вивиде совсем не нравился — она старалась вырваться и всё равно заявить о своих намерениях — в таком случае драка была неизбежна.
Сейчас я понимаю, что нам с мамой не повезло — в том плане, что Круз оказался слишком слабохарактерным, чтобы своим авторитетом прекратить побоища и утвердить каждого на своем месте. Но и мы с мамой, как вожаки стаи, оказались совершенно несостоятельны. Мы тоже не обладали в глазах собак достаточным авторитетом и уверенностью, чтобы возглавить их и установить ранжирование. И на протяжении всей своей жизни они боролись, чтобы стать вожаками — и ни у кого, к сожалению, так это и получилось.
А вместе с тем, мирное сосуществование нескольких собак бок о бок — дело совершенно обычное. В следующем посте я расскажу об одной такой стае — на момент моего знакомства с ней она состояла, не много не мало, из десяти (!!) американских кокеров, четырех взрослых и шести щенков двухмесячного возраста. Владелица их — пожилая уже дама — не прикладывала практически никаких усилий, чтобы держать всю эту орду в повиновении. Всё там держалось на одном вожаке, который был личностью поистине замечательной.
